[erden13]

Для: Erring
Фандом: YnM
Пара: Ория\Цузуки
Условие: Ория/Цузуки. Только чтобы совсем без Мураки) Хэппиэндное для пары) На "и как оно туда поместилось?"
Примечания: Прошу прощения за задержку, я больна и моя болезнь зовется Г. Л. Олди. Я конечно все понимаю, но драббл на три вордвских листа языком "Песен Петера Сьлядека" несколько выносим меня саму. Я честно пыталась избавиться от этого, но не получилось. + еще ООС. ыыыы

Точно читать?

- Так я пойду?
- Куда?
- Ну, на обед?
- Иди… - Татсуми оторвался от бумаг и поднял глаза на шинигами-сладкоежку, - Только не опаздывай.
Тот согласно закивал. Судя по лицу, он был готов согласиться на что угодно, лишь бы сбежать из потусторонней канцелярии. Скучно ему здесь было.
Тесно и скучно.
Вздохнув, секретарь вернулся к своим обязанностям, а Асато и растаял в воздухе.
В общем-то обычный день в ничем не примечательной конторе, ага.
- Кто опять стащил мои беличьи потроха? Это очень ценный ингредиент!
- Ватари, успокойся пожалуйста…

А на земле была весна. Не та весна, которую воспели поэты, другая. Под ногами неприятно хлюпала грязь, ливневый снег лупил по щекам, не давая пройти, отгоняя. Плащ не спасал от холода, немедленно вымок и выпачкался, в голове свистело и орало, по лицу текли холодные капли растаявшей на лету мерзости, которую никто в здравом уме и твердой памяти не решился бы назвать снегом.
И Цузуки был счастлив до потери сознания, что слинял из тепла и покоя в непроглядную темень.
Кабак подвернулся вовремя, подмигнул бродяге огоньками над входом, приманил случайным теплом и запахом свежей выпечки. Самое оно. А потом можно дальше. Татсуми ведь и не надеялся, что блудный сотрудник сегодня вернется, слишком хорошо его знает, что бы лелеять хотя бы хрупкую надежду. Нельзя отпускать в таком состоянии надолго, да еще на землю, да еще не заблокировав банковскую карточку. Хотя, последнее можно отнести на счет нежданного подарка от начальника ко дню рождения – ну и что, что до срока еще восемь месяцев, секретарь любил делать подарки загодя. Была, впрочем, в этом и известная прелесть – никогда точно не знаешь. Когда на голову свалится презент.
В общем, Цузуки вошел в здание, привычно задев плечом дверной косяк. Остановился. Проморгался. Вышел под дождь, что бы прочитать вывеску, да так и застыл перед открытыми дверями. «Ка-Ко-Рю».
Судьба, значит. Судьба?
Вместо судьбы появился седовласый служитель ресторана, мелко семенивший и ехидно улыбающийся. Машинально, Асато отметил, что в обоих рукавах у доброго дедушке по метательному ножу, а пахнет имбирным печеньем и другими заморскими радостями.
А еще ресторан национальной кухни…
- Что угодно молодому господину?
- Много чая, и все ваши десерты.
- Так уж и все? – позволил себе усомниться старик, принимая плащ.
- А то, - Цузуки размял пальцы и направился в залу.
Двери за его спиной торжественно закрылись.

Особенно сегодня повару удалось имбирное печенье, и еще чай был выше всяких похвал, а так же торт с черносливом и нежнейшими взбитыми сливками, десерт с бананом и яблоком, утопленном в нежном бисквите и черном растопленном шоколаде, тающее на языке мороженное и соус из молока и лесных ягод. Блинчики тоже были ничего, но все, конечно, затмевал шоколадный торт из песочного теста с черничной пропиткой.
С тортом Цузуки как раз и сражался, когда в залу неожиданно вошел новый персонаж, на лице которого застыло страдание пополам с обеспокоенностью. Если помножить это на привычное любезное равнодушие, которое тоже никуда не делось, то вид у Ории Мибу был весьма забавный.
Хозяин ресторана некоторое время ходил по комнате, самолично заглядывая под столы и приподнимая с пола циновки. За ним семенила дородная мадам в цветастом кимоно и без энтузиазма твердила что-то вроде «Пропало, как есть пропало, мой господин, и нигде его нет, тут мы тоже смотрели. И тут. И там тоже. А на стол не лезьте, не пристало светлейшему...»
На светлейшего же не действовало.
Уперев сосредоточенный взгляд в пол, самурай остановился перед единственным местом, доселе обделенным его вниманием.
На циновке, что закрывала от сурового взгляда самурая этот самый необследованный кусочек пола, сидел Цузуки. Аристократ поднял глаза. Кусок торта колом встал в горле.
- Привет, - слабо улыбнулся шинигами, сглатывая.
- Добрый вечер, - последовал ответ.
Они помолчали, глядя друг на друга. В конце концов Асато не выдержал и спросил:
- Что?
- Встань, пожалуйста. Это ненадолго.
Недоумевая, подозрительно косясь на торт он встал, отошел в сторону и с любопытством начал следить за телодвижениями Ории.
Господин Мибу встал на колени, поднял циновку, постучал по полу.
- А… что ты ищешь? – наконец спросил шинигами, облизывая губы.
- Ружье?
- ЧТО???
- Ружье. Старое, дедушкино ружье, которое подарено нашей семье еще английским послом за одну оказанную услугу.
- А…зачем тебе ружье?
Владелец ресторана вздохнул, и постелили циновку обратно.
Потом обошел столик, присел напротив и изобразил что-то пальцами, похожее на сложносочиненный щелчок. Почти сразу же перед расстроенным молодым человеком возник чайник чаю и чашка. И никаких сладостей.
Вид у Ории был донельзя расстроенный, поэтому Цузуки, немного поколебавшись, щедро отрезал кусок торта и поставил перед ним.
- Видишь ли… - ковыряя ложечкой бесценно-прекрасное песочное тесто, - Я собрался делать перестановку в одной из комнат ресторана, разработал интерьер, но для этого нужно повесить на стену ружье. То самое. И, вот теперь, когда я почти закончил комнату, остался последний штрих. А оно пропало!
- Действительно, какое горе!
Самурай с убийственной серьезностью поднял глаза, подозрительно посмотрел на Асато, ища в выражении его лица намеки на сарказм, но в глазах цвета ночи было только неподдельное сочувствие.
- Может быть, я могу чем-нибудь помочь?
- Да чем ты можешь помочь?
Запихнув в себя последний кусок торта и поправив галстук лихим движением, бог смерти, в силах которого посмел усомниться некий человек, грозно встал, выпрямившись во весь свой не малый рост. Правда, тут же задел макушкой висящий под потолком красный фонарик и втянул голову в плечи, но потом снова обрел гордый вид.
- Идем, - патетично вытянул он руку вперед и твердым шагом отправился дальше по коридору. Пожав плечами, Ория последовал за ним.
- Почему здесь так темно?
- Это приличный японский дом, что бы я позволил уродовать его электрическим освещением?!?
- Вот у нас в офисе…
- У вас там преисподняя, вам все можно!
- У нас не преисподяя, у нас канцелярия.
Они в очередной раз споткнулись о забытый кем-то посреди длинного темного закутка стул.
- У тебя везде ремонт? – потирая ушибленную лодыжку спросил Цузуки. За время скитания по безразмерному дому была обследована хренова туча комнат, увидены некоторые интимные подробности жизни нескольких якудза, нарушен покой почтенной женщины, отдыхающей за чтением манги непристойного содержания и получено три укуса в правое плечо от не в меру любопытной летучей мыши. Галстук шинигами сбился на бок, охотничий азарт не ослабевал.
Мибу же оставался так же безупречен, как и в начале путешествия.
- Если я его найду – с тебя торт.
- «Если», самое лучшее уточнение. Так и где оно, благородный бог, что находит преступников по одному лишь запаху?
- Тебя неправильно информировали, - буркнул Асато, раздвигая седзи последней комнаты, - Я безошибочно отыскиваю по запаху только сладости.
Комната была прекрасна. Оформленная в колониальном стиле, изящная, безукоризненная.
Тканевые обои, синие, в тонкую серую полоску, покрывали стены. Мебель, оббитая классическим плюшем, не загромождала пространство, над диваном висела небольшая морина в тяжелой бронзовой рамке. А на другой стене пустой крюк оставлял место для того самого, предмета чаяний и изысканий.
Для ружья.
- О!
- Нравится? – невозмутимо спросил Ория, стоящий за левым плечом шинигами. Цузуки развернулся и с восторгом уставился на хозяина ресторана.
- Потрясающе!
Потом, принюхавшись, подошел к столу. Присел на пол, потрогал доски.
- Тут, - уверенно сообщил он.
- Быть не может, пол совсем недавно перестилали.
- А я говорю – там!
Попрепиравшись для порядка и кликнув слуг, двое мужчин решили тут и остановится, потому как уходить не проверив шинигами отказывался, а пилить свежеположенный пол не давал Мибу.
Спор разрешил чайничек с подогретым вином и тарелка фруктов в шоколадной глазури, которую подали незамедлительно.
Ночь прошла весело и бурно, за рассказанными секретными сведениями. Что один, что второй как-то забыли про уши у стен и глаза на потолке.
Утро наступило внезапно, как, впрочем, и положено утру наступать.
Головная боль отозвалась под ухом, стрельнула в правый глаз и угнездилась ровно посредине черепа, мерно стуча в барабан.
- Да понял я, понял. Встаю.
- Ты всегда разговариваешь с похмельем?
- Почти. За исключением тех случаев, когда я не страдаю похмельем.
- А…
Они одновременно посмотрели на чуть задирающийся краешек половицы. Потом друг на друга. Потом поскребли в затылке, одинаково прикидывая шансы.
А потом Ория, взвесив «за», «против» и «ну интересно же!», махнул рукой.
Не тратя силы на движения, Цузуки магией отломал дощечку. Морщась, подполз к дыре в полу. То же самое проделал и Мибу, только более изящно, аристократ все-таки.
- И как оно туда поместилось?
Ория пожал плечами, рассматривая лежащее в нише ружье.
- Зато нашлось, - радостно всплеснул руками Асато. Но тут же схватился га голову.
- С меня тихое спокойное место на ближайшие часов семь, а потом…
- …потом? – глаза загорелись нехорошим, опасным фиолетовым огнем.
- Посмотрим.
- И торт!